История о том, как я встретился с принцем Эндрю, рассказанная Катеньке, во время нашей поездки вокруг Сахалина
До Томари напрямую можно добраться только на пригородном поезде, но расписание составлено так неудобно, что, не имея заранее забронированной крыши можно ночью оказаться посреди улицы – поезд приходит в 22.00. Второй вариант добраться на перекладных, вначале до Ильинска, а уж затем до города на автобусе который ходит два раза в сутки, в 8.00 и 15.00. Езды от Ильинска до Томари всего 1 час. Есть еще один автобус транзитом проходящий через Ильинское из Красногорска до Томари в 7.30, но ходит он только в понедельник, вторник и четверг. Обратно до Ильинска можно выбраться соответственно только в 7.00, 13.00 и 14.00
По приезду в Томари, выяснилось, что общественных организаций в районе нет, инициативных групп граждан тоже, денег вражеских, на постройку детских и спортивных площадок народу не нужно. Об этом мне так вот и сказала бабушка лет за 70, отвечающая в администрации Томаринского района, за борьбу с населением и общественностью. Узрев сквозь бинокуляры мое изменившееся выражение лица, она посмотрела поверх выпуклых линз и тихо и даже как-то зловеще сказала, печатая фразы: «нам вообще, молодой человек, ничего, ни от кого, не нужно». Я даже не нашелся что и ответить, просто вздохнул и мельком взглянув на портрет ВВП, пошел к выходу, затылком чувствуя, совершенно одинаковые по выражению взгляды и президента и бабуси. В РОНО, этажом ниже, были настроены более дружелюбно, пообещали парочку инициативных учителей на предгрантовый семинар выделить и даже помещение под это завтра дать.
Время было послеобеденное, на улице ни души – томаринская сиеста. По улице медленно перемещались, неестественно переставляя ноги две козы бренча колокольчиками. Весь их вид показывал явное желание немедленно впасть в анабиоз в таящие сугробы снега принесенного с Татарского пролива. Запустение, лень, разруха, в виде жидкой субстанции текло, вместе с талыми грязными водами по обочинам дороги. В сугробах торчали гипсовые фигуры. Хоровод озорных девочек-пионерок, с отбитыми головами, ногами и руками, сцепившись арматурными штырями, сереющие средь унылых голых деревьев. «Гостиница» которую мне выделило РОНО - трехкомнатная пустая, пыльная квартира. На «кухне» колченогая табуретка, парта из школы, да загаженная электроплита. Сквозь пыльное, грязное стекло на улице, в лужах, переливалось яркое солнце, отражаясь в грязи бликами и посылая их на стены «кухни» с выцветшими обоями. На дальних планах за окном - серый город и серое море. Тоска…
Липкую бутылку пива и руки удалось помыть снегом с балкона, в кране воды не было и лишь злобное шипение выходящего воздуха говорило о том, что когда-то здесь текло. Пиво оказалось кислым и невкусным. С дуру я вылил его остатки в раковину и оно долго оттуда кислило наполняя «гостиницу» хмельными ароматами. Перспектива провести в Томари еще два дня и две ночи, была равноценна нахождению в одиночной камере.
И тут произошло то, что назвать можно только «божьем промыслом» - завибрировал лежащий на парте телефон. Дело в том, что по приезду в Томари я обнаружил, что сотовая связь здесь отсутствует. По крайней мере, все мои попытки дозвониться до Южного, были обречены на неудачу. А тут вдруг раздался звонок, Нокиа завибрировала, описывая круги и я как Робинзон, нашедший немыслимое на необитаемом острове, стал ловить ее, стараясь не нажать на что нибудь, случайно прервав этот звонок. Никогда звук вибрации не был так приятен, а надпись «номер не определен» светящаяся зеленым, была так загадочна. Я осторожно и недоверчиво приложил телефон к уху и тихо сказал «Алё», вслушиваясь в потрескивающий эфир наполняемый шумами межгалактического пространства. Тут вдруг у меня возникло ощущение того, что меня перенесло в далекое детство. У моего деда был радиоприемник «Звезда», для моего детского восприятия вещь запредельная. Я всегда заглядывал в него с чувством глубочайшего любопытства, радиоприемник был для меня вещью непонятной и загадочной. Там внутри я видел мерцающие лампы, с натянутой паутиной, изнутри шло тепло и запах нагреваемой пыли. Эта штука говорила, пела и издавала разные звуки. Непонятные волшебные названия городов, на которые указывала шкала светились красным, желтым и зеленым и мне казалось, что это волшебная машина, которая могла перенести мой пятилетний организм куда угодно и во времени и в пространстве. Дед мне радио слушать разрешал, но включать самостоятельно аппарат запрещал. И когда он уходил в сельпо, а я оставался один, наступало самое счастливое время моей детской жизни. Я с замиранием сердца подходил к аппарату и включал его. Радио нагревалось и когда я медленно крутил шкалу пространство дома наполнялось свистом, бульканьем, завыванием радиоволн, проносились отрывки разговоров, непонятный голос диктовал цифры, доносились звуки музыки. Нечто подобное я услышал в телефоне. Такой перенос во времени в детство был просто сногсшибательным. Я еще раз осторожно спросил в телефон: «алё?» и тут совершенно без приветствий и других процедур пространство очистилось от звуков, и неприятный женский голос сказал: «Вы завтра встречаетесь с принцем Эндрю. Встреча в 9.00, в гостинице «Санта». Это было так неожиданно, здесь на краю земли, в Томари, который и сахалинцы не все знают, где это место находится, в пыльной квартире-гостинице, с запахами прокисшего пива из раковины, услышать не только незнакомый женский голос с неизвестного номера, но и вникнуть в смысл сказанного.
«Але, вы слышите? – вновь раздался из трубки голос - вы завтра встречаетесь с принцем Эндрю. Встреча в 9.00, в гостинице «Санта». Я тупо уставился на телефон и палец сам собой надавил на кнопку окончания разговора. Наступила тишина и подумалось, что нужно сходить в магазин и вместо пива взять бутылку водки.
Телефон снова завибрировал. Тот же голос, но уже более обстоятельно объяснил: что звонят из администрации Сахалинской области, из управления по работе с населением и общественностью, и просят не опаздывать, завтра в 9.00 быть в гостинице «Санта», где состоится встреча с принцем Эндрю. Это, большая честь быть представителем общественного сектора, который так много делает для области, и что принц сам выбрал, из большого списка организаций, ткнув пальцем в «Пилигрим». Принц надеется на то, что ему расскажут о жизни орланов, которые для него не только птицы, которые на гербе, и что….
Девушка - прервал я ее - вы знаете, где я сейчас нахожусь? Я в Томари (хотелось ляпнуть про глубокую задницу), у черта на куличках, автобусы уже ушли. Время – семнадцать часов. Я не успею приехать завтра на встречу, так что остается только передать привет принцу и королеве. Ничего страшного, успокоила девушка – что у нас советской власти в Томари нет. Вы пока собирайтесь, через десять минут за вами подъедут. Действительно через 10 минут расплескивая грязь к дому подлетел «УАЗ», в камуфляжной раскраске. За рулем сидела бабуся в бинокулярах. Мелькнула мысль о том, что на встречу я все-таки не попаду. Бабуся успокаивающе махнула рукой и дала по газам. Гоняла она как заправский пилот «Формулы-1», и это ей доставляло огромнейшее удовольствие – улыбка, немного кривоватая, с лица не сходила. Вы как, по совместительству, еще и водителем в администрации? – поинтересовался я, подпрыгивая на заднем сиденье. У водителя рабочий день до 5 часов – пояснила бабуся – поэтому, мы там все шоферим помаленьку. А зрение? – спросил я – не мешает. Старушка радостно засмеялась – а что зрение, я хоть в них, хоть без них – все равно не вижу. Очки-бинокуляры полетели в сумку, бабуся лихо передернула рычаг скоростей, придавив до сотни, и еле вписалась в поворот: я тут каждый камень знаю по дороге, пешком все исходила, а потом изъездила. До Ильинского долетели, а не доехали, минут за 20. Нужно сказать, что после этого с разными лихими водителями, я еще с десяток раз проезжал этот участок, но ни разу не ощущал таких скоростей - там просто и разогнаться негде. Бабуся напрягла ГИБДДешников и те остановили огромный грузовик с углем, шедший до Южного. В него-то меня и затолкали, наказав водителю строго-настрого не соблюдать скоростной режим. Он и без этого наказа его не соблюдал. Оказавшись через четыре часа после звонка в Южно-Сахалинске, я второй раз за день ощутил реальность нереального.
А Томари с тех пор у меня ассоциируются с принцем Эндрю. Проезжая мост «Томариору охаши», «вижу» торжественную процессию, сопровождающую наследного принца Хирохито, а чуть дальше проеду, «наблюдаю» принца Эндрю, который никогда в Томари не был.
А что касается встречи реальной, то она состоялась. Про орланов, вместо запланированных двадцати минут мы проговорили около двух часов и довольные друг другом разошлись. Он в свои апартаменты, а я на съемную квартиру. Перед расставанием мы сфотографировались на память, но своего фото я так и не получил, видимо пиарщики решили, что принц несолидно смотрится на моем фоне. В память о нашей встрече осталось одно лишь упоминание в сети Интернет http://regions.ru/news/1497750/, так что это единственная ниточка, которая указывает на то, что нереальная реальность произошедшего имела место быть, так же как нереальное Томари на берегу Татарского пролива. Так что в таких богом забытых городках, которых тьма-тьмущая в России иногда случаются интересные вещи.
